Древняя Греция - С. Л. Утченко 1974

Фермопилы (Д. П. Каллистов)

Не было пределов надменности персидского царя. Не только Азия покорилась ему, но и мятежный Египет, и далекие эфиопы признали его власть. По первому же слову его наместники — сатрапы — могли привести персидскому царю огромное войско из подвластных племен и народов. Несметные сокровища, добытые трудом его подданных, стекались в царскую казну. Жестокая казнь ожидала каждого смельчака, решившегося оказать неповиновение. Только два темных пятна омрачали величие персидского царя: неудача скифского похода и поражение при Марафоне. Только два народа, скифы и греки, не подчинились могуществу персов, сумели отстоять свою независимость.

После смерти царя Дария на персидский престол вступил его сын Ксеркс. Он начал готовиться к новому походу на Грецию. Ксеркс приказал своим сатрапам собирать войско и флот.

Четыре года продолжалась подготовка к походу. Еще в первом походе на Грецию персидский флот во время бури потерпел крушение у мыса Афон, который находится на полуострове Халкидика, поэтому Ксеркс приказал перекопать мыс и вырыть пролив такой ширины, чтобы две триеры могли рядом проплыть по нему. Три года воины и рабы различных народностей перекапывали мыс под ударами бичей персидских надсмотрщиков. Наконец все было готово — перешеек прорыт, войско и флот собраны, продовольствие заготовлено и размещено по пути следования войска. Выступив из своей столицы Сузы, Ксеркс привел армию в главный город Лидии — Сарды.

Узнав, что персы готовят поход, афиняне послали троих лазутчиков, чтобы они разузнали о силах Ксеркса. Лазутчики были пойманы и приговорены к казни. Однако царь приказал немедленно освободить их, показал им свое войско и флот, а затем отпустил домой. Ксеркс надеялся, что афиняне, услышав о том, как велики его силы, откажутся от сопротивления.

Но он ошибся. Афиняне были полны решимости бороться за свою свободу. Глава афинской демократической партии Фемистокл провел в народном собрании решение о постройке нового сильного флота. Афинам принадлежали богатые серебряные рудники в Лаврионе, на юго-востоке Аттики. Обычно доходы от этих рудников делились между гражданами, по 10 драхм на человека. Теперь по предложению Фемистокла было решено на эти средства выстроить 200 боевых триер.

Между тем Ксеркс, расположившись в Сардах, послал, как некогда Дарий, глашатаев по греческим городам с требованием «земли и воды». Одновременно он приказал построить мост через Геллеспонт, от малоазийского города Абидоса к мысу у Херсонеса Фракийского, где пролив Геллеспонт имел ширину в 7 стадий (1,3 км). Мост сооружали финикийцы и египтяне на папирусных и льняных канатах. Когда он был наведен, поднялась сильная буря и разрушила мост. Царь пришел в ярость и велел отрубить головы тем, кто строил мост.

Другие мастера предложили новый способ устройства моста, который и был осуществлен: 360 судов были поставлены на якорь вплотную друг к другу. По этому плавучему мосту с наступлением весны Ксеркс начал переправлять войско на европейский берег. Семь дней длилась переправа, царские надсмотрщики бичами подгоняли тех, кто отставал или шел недостаточно охотно. Во время переправы началось солнечное затмение, и жрецы объяснили царю, что это добрый знак: так закатится солнце эллинов!

Пройдя некоторое расстояние по фракийскому побережью, Ксеркс решил устроить генеральный смотр своим силам. На обширной равнине расположилось огромное войско.

Тут были персы и мидяне в войлочных шапках — тиарах, пестрых хитонах и чешуйчатых панцирях, вооруженные короткими мечами, копьями, луками; ассирийцы в медных шлемах, с дубинами и льняными щитами; парфяне, хорезмийцы, бактрийцы и саки с луками и секирами; индийцы в длинных одеждах; арабы в подпоясанных плащах, с луками на правом плече; эфиопы в барсовых и львиных шкурах, с раскрашенными белой и красной краской телами, с луками из пальмового дерева и кремневыми наконечниками стрел и копий; фракийцы в лисьих шкурах и длинных пестрых плащах, с дротиками и маленькими щитами; кавказские народы в шлемах, украшенных бычьими ушами, с кожаными щитами и короткими копьями.

Отдельно стоял отборный десятитысячный отряд воинов из знатных персидских юношей, называвшихся «бессмертными», так как каждого выбывшего из строя сейчас же заменяли другим, не менее достойным, так что число «бессмертных» всегда оставалось неизменным. Копья и вся их одежда сверкали золотом. Отдельно выстроилась и конница персов, мидян, бактрийцев и арабов. А на море виднелось 1207 триер, построенных искусными мореплавателями — финикийцами, египтянами и греками с островов, покорившихся Персии.

Чтобы сосчитать все войско, придумали следующий способ: 10 тысяч воинов были поставлены вплотную друг к другу, тесной толпой. Затем снаружи очертили линией то пространство, которое они занимали, и построили по этой линии стену. Получилось огороженное место, вмещающее ровно 10 тысяч человек. Затем в эту ограду стали вводить всех остальных воинов, каждый раз по десятку тысяч, и так определили их общее число.

Греки впоследствии рассказывали, что у персов оказалось 1 миллион 700 тысяч пехотинцев и 80 тысяч конницы. Кроме того, были матросы, слуги царя и знати, обозная прислуга. Всего в войске персов было свыше 5 миллионов человек. Конечно, греки значительно преувеличивали, но все же войско Ксеркса было очень велико; такой вражеской армии еще не было никогда на земле эллинов.

Постепенно Ксеркс дошел до Фессалии и северо-восточной части Балканского полуострова, разоряя жителей встречающихся городов, чтобы добыть средства на пропитание своим войскам и на пиры для себя. Греки говорили, что следует возблагодарить богов за то, что царь обедает лишь раз в день, иначе все они погибли бы голодной смертью.

Один за другим возвращались глашатаи, посланные требовать у городов «земли и воды». Многие приносили «землю и воду», особенно из тех городов, где была сильна аристократия, предпочитавшая персидское иго власти народа.

Но некоторые греческие государства решили сопротивляться захватчикам. Во главе их встали Афины. Только у них был флот, способный помериться силами с персидским. Спартанцы предлагали перегородить стенами Истмийский перешеек в надежде остановить таким образом наступление Ксеркса. Но, господствуя на море, царь легко мог взять прибрежные города, и грекам все равно пришлось бы покориться. Это отлично понимали в Афинах, где старались усилить флот и привлечь как можно больше городов к союзу против персидского царя.

Чтобы не оттолкнуть спартанцев, которые все еще надеялись отсидеться за истмийскими стенами и не спешили выступать, афиняне согласились предоставить им командование не только в армии, но и во флоте. После долгих совещаний собравшиеся на Истме члены союза решили послать флот примерно из 300 судов под командой спартанца Еврибиада к мысу Артемисию, на побережье Эвбеи, а войско — к Фермопилам, горному проходу, через который шел путь из Фессалии в Среднюю Грецию. Проход этот столь узок, что по нему могла проехать только одна повозка. С запада тянулась неприступная отвесная гора, а на востоке до самого моря простирались непроходимые болота. Некогда жители Фокиды, обороняясь от соседних фессалийцев, перегородили этот проход стеной; около нее протекали теплые источники, от них самый проход получил название Фермопилы — «теплые ворота». Здесь маленькое войско, решившееся твердо выполнить свой долг, могло надолго задержать самого сильного врага.

Невелики были силы греков, расположившихся у Фермопил: 300 спартанцев, 1120 аркадийцев, 400 коринфян и еще тысячи полторы воинов из других городов Пелопоннеса да более тысячи воинов из Средней Греции. Остальные силы союзников должны были прибыть позже, когда кончатся происходившие как раз в это время Олимпийские игры.

Отрядом у Фермопил командовал спартанский царь Леонид, человек твердый и мужественный, опытный в военном деле и любящий свою родину.

Еще не успело подойти к Фермопилам ожидаемое подкрепление, как стало известно, что приближается войско Ксеркса. Пелопоннесцы предлагали отступить и сосредоточить все силы на защите Истма. Но жители Средней Греции горько упрекали своих союзников, готовых выдать их беззащитными персидскому царю. Леонид решил остаться, он только послал гонца в Спарту, чтобы поторопить подкрепление. Несмотря на отчаянное положение, греки не теряли мужества. Когда им сказали, что персов идет такое множество, что они своими стрелами заслонят солнце, один спартанец ответил: «Будем сражаться в тени!»

Ксеркс, расположившись со своим войском к северу от Фермопил, послал разведчика посмотреть, что делают греки. Вернувшись к царю, посланный донес, что видел спартанцев, которые вели себя совершенно спокойно: одни из них занимались гимнастикой, другие расчесывали волосы. Ксеркс надеялся, что греки без боя уйдут от Фермопил. Но дни шли, а греки не уходили.

На пятый день Ксеркс послал мидян с приказанием захватить и доставить к нему живыми этих безумцев. Но все атаки мидян были отбиты. Мидяне отступили, и Ксеркс послал в бой «бессмертных». Сидя на возвышении в кресле, царь надеялся очень скоро насладиться зрелищем победы, но оказалось, что «бессмертные» имели не больше успеха, чем мидяне. Сражаясь в узкой теснине, они не могли воспользоваться своим численным превосходством, а в единоборстве спартанцы оказывались сильнее. Несколько раз спартанцы делали вид, что отступают, а когда персы с громкими криками бросались за ними, вдруг оборачивались к своим преследователям и убивали их. Трижды в страхе за свой отборный отряд вскакивал Ксеркс с кресла, неоднократно пытались персы перестроиться и изменить тактику, но так и не продвинулись ни на шаг.

Царь не знал, что предпринять. Но вечером явился к нему греческий перебежчик, местный житель Эфиальт и сообщил, что через горы шла обходная тропа, ведшая к Фермопилам, о которой почти никто не знал. Предатель брался провести по ней войско персов в тыл защитникам Фермопил. Ксеркс с радостью принял это предложение и тотчас же снарядил большой отряд под командой начальника «бессмертных».

К ночи отряд выступил. Сначала персы шли вдоль протекающей через ущелье горной речки, потом переправились через нее и стали подниматься в гору. На заре они достигли вершины горы, покрытой дубовым лесом. Здесь находился греческий сторожевой отряд.

Услышав шаги, греки бросились к оружию. В этот момент перед ними появились персы, которые тоже не ожидали встретить здесь неприятеля. У персов возникло опасение, не спартанцы ли это, но Эфиальт их успокоил: это не спартанцы, это воины из Фокиды, их нечего бояться. Построившись в боевой порядок, персы открыли стрельбу из луков. Поражаемые множеством стрел, фокеяне бежали. Тогда, не обращая на них больше внимания, персы стали спускаться с горы к главному лагерю греков.

Здесь уже знали от перебежчиков и лазутчиков, что персы обходят гору. Леонид решил отослать союзников — он хотел спасти по возможности больше воинов для будущих битв, а возможно, не очень полагался на их храбрость. Сам он решил оставаться на месте и как можно дольше задержать персов. С ним остались его спартанцы и воины города Феспии. Спартанцы считали позорным покинуть доверенную их защите позицию, а феспийцы не хотели оставлять в беде друзей. Всего у Леонида осталось 1200 тяжеловооруженных бойцов; они приготовились к смерти, но решили продать жизнь как можно дороже.

Спустя немного времени после восхода солнца персы начали наступление. Эллины встретили их у выхода из теснины, с ожесточением отражая натиск многочисленных персидских отрядов. Ударами бичей гнали начальники все новые толпы царских подданных в атаку. Когда у эллинов ломались копья, они рубили мечами, если ломались мечи, они с отчаянной храбростью действовали кулаками и зубами. Вот уже пал сам Леонид, и над его телом завязалась жестокая схватка. Четыре раза обращали спартанцы в бегство персов, старавшихся завладеть телом доблестного вождя. Все меньше и меньше оставалось в живых греков, но и множество персов погибло под Фермопилами. Два брата Ксеркса также пали в этом знаменитом сражении.

Но вот в тыл грекам ударили персы, приведенные предателем Эфиальтом. Тогда греки отступили за теснину и ограждавшую ее стену. Здесь после последней отчаянной схватки они все до одного были перебиты. Ксеркс приказал отыскать труп Леонида и обезглавить его.

Известие о славной гибели защитников Фермопил всколыхнуло всю Грецию. Двух спартанцев, которые остались живыми после сражения, потому что один был болен и не пошел в бой, а другой был послан вестником в Фессалию и задержался в дороге, спартанцы объявили лишенными чести. Никто не говорил с ними, и их называли трусами. Один не выдержал всеобщего презрения и покончил с собой, другой остался жить и в новой битве с персами, при Платеях, смыл с себя позор мужественной смертью в бою. Однако и тогда спартанцы отказали ему в почетном погребении, которого обычно удостаивались все погибшие за родину.

Над павшими греками, погребенными здесь же, у Фермопил, была поставлена плита со стихами знаменитого поэта Симонида:

Некогда против трехсот мириад здесь сражалось четыре

Тысячи ратных мужей пелопоннесской земли.

При входе в Фермопилы была воздвигнута статуя льва в память Леонида. На статуе высечены стихи Симонида:

Тот, кого я теперь, лежа на камне, храню,

Если бы, Львом именуясь, он не был мне равен и духом.

Я над могилой его лап не простер бы своих.

И рядом была надпись в честь воинов, павших при Фермопилах вместе с Леонидом:

Славных покрыла земля — тех, которые вместе с тобою

Умерли здесь, Леонид, мощной Лаконики царь!

Множество стрел и коней быстроногих стремительный натиск

В этом сраженье пришлось выдержать им от мидян.

Сражение при Фермопилах показало персидским захватчикам, на что способен народ, защищающий свою независимость.